Темнота. Спертый, застоявшийся воздух. В мои края что-то упирается. Я еще не осознаю себя окончательно, не понимаю происходящего. Незаметно для меня самого в сознании появляется мысль, что я окружен себе подобными, их давление я ощущаю со всех сторон. Эта мысль успокаивает меня, и я погружаюсь в дрему – пусть все идет своим чередом.
Что-то заставляет меня насторожиться. Какой-то скрип, легкий сквозняк, приносящий с собой толику свежего воздуха, мерные грузные шаги. Чувствую, как один из моих краев начинают согревать лучи солнца. Снова тишина, нарушаемая лишь шагами и невнятным бормотанием. Проходит время, периодически слышу еще чьи-то шаги, новые голоса. В какой-то момент, шаги приближаются, принося с собой новые запахи: крепкий табак, непонятная смесь каких-то растительных запахов с преобладанием ириса – всего и не разобрать. Чувствую прикосновение, крепкие грубые пальцы обхватывают меня, вырывая из рядов собратьев. Весь мой внутренний мир в смятении. Страх неизвестности и растерянность от того, что я больше не ощущаю поддержки со всех сторон, вышибают все мысли. А затем меня открывают, что становится еще большей неожиданностью. Шелест моих страниц завораживает, исчезают страх и растерянность. Хотя кого я обманываю, растерянность никуда не делась, но к ней прибавилось и любопытство. Меня закрывают с легким хлопком, не скажу, что это приятно, но звук интересный. Вокруг меня оборачивается что-то шуршащее, под звук тяжелых шагов я чувствую, что удаляюсь от места своего пробуждения.
Подробности дороги не отложились в моей памяти, помню лишь смесь громких пронзительных звуков и резких, не очень приятных, запахов. Не могу даже сказать, как долго это продлилось. Следующее, что я четко запомнил – голос. Звонкий и радостный, я услышал его, когда с меня сняли шуршащую обертку. Прикосновение тонких нежных пальцев и тепло от груди, к которой меня прижали.
И вот я снова открыт, по поверхности моих страниц неуверенно скользит кончик письменного пера. Непередаваемое ощущение. Щекотка, то едва заметная, то усиливающаяся от нажима. О кляксах стараюсь не вспоминать, это случается и с лучшими из нас. Но все это вторично. Главное –эмоции. С каждой исписанной страницей меня переполняет незамутненная детская радость, яркая, чистая и светлая. Игры со сверстницами, любимый питомец, родительская любовь. Мысли обо всем этом изливаются на мои страницы, я не могу сам этого прочитать, но чувствую все, вкладываемые в эти строки, эмоции.
Моя подопечная растет, техника письма стала уверенной, а кляксы стали весьма редкими гостями на моих страницах. Эмоции тоже изменились. Боюсь, что я не в силах до конца понять эту бурю страстей. Удручает лишь, что писать она стала реже, но каждая запись как встряска, которую я подолгу перевариваю. Не могу быть полностью уверенным, но мне кажется, что пишет она об одном и том же человеке. Но стоит заметить, что меня больше не заляпывают измазанными в джеме руками, как бывало раньше, а это не может не радовать.
Сегодня, ближе к ночи, я вновь был открыт. Сначала я даже не узнал ее, перо ходило ходуном по моим страницам, чернила расплывались в тех местах, куда падали ее слезы. Это было ужасно. Впервые я ощутил столько боли. Она захлестывала меня, расходясь волнами от каждой написанной строчки. Перо едва не пробило меня, ставя жирную точку в конце записи. Если бы я мог что-то сделать, но увы.
С того дня прошло уже долгое время, а я до сих пор закрыт. Иногда у меня складывается ощущение, что я похоронен в ящике стола. Не знаю точно сколько прошло. Сложно здесь как-то оценивать время. Особенно, когда тебя не открывают.
Что это? Слышу приближающиеся шаги. Неужели обо мне вспомнили? И верно, чувствую, как выдвигается ящик стола. Знакомые пальцы вытаскивают меня наружу. Я снова открыт, я все-таки нужен! Хотя вид у меня уже не тот, страницы слегка пожелтели, края поистрепались. Но это ничего, ведь перо вновь скользит по моим страницам. А девочка выросла, эмоции уже не захлестывают ее. С кончика пера изливаются спокойствие и уверенность. Надеюсь, что она не забудет меня снова, ведь еще половина страниц пуста.
Время идет, оно неумолимо ко всем нам. Мой корешок уже неоднократно подклеивался, а пальцы моей подопечной покрылись морщинами. Записи становятся все короче, но при этом времени на них уходит с каждым разом больше. Вот и сейчас я чувствую, как подрагивающее перо выводит неровные строки. Ладонь второй ее руки, согревая меня, лежит на уже исписанной странице. Что-то происходит, перо то замирает, то начинает двигаться вновь. Нет, больше не двигается. Рука начинает сползать, увлекая меня и другие вещи со стола за собой. Падение. Что-то обжигает меня. Неужели, свеча, упавшая со стола следом за мной, не потухла? Определенно. Хорошо, значит я уйду следом. Я в последний раз пытаюсь прочувствовать все то, что было выплеснуто на мои страницы. Проходит лишь мгновение, но кажется, что прошла вечность. На моих страницах целая жизнь, я не знаю, выдающаяся она, или же нет, но это все, что у меня есть. Жжение все сильнее, огонь начинает пожирать меня, страницу за страницей. Жаль, что я не смогу поделиться этой жизнью ни с кем.
#Следуй_за_Штормом
